Оценка уровня депрессивности и уязвимости населенных пунктов: на примере регионов западного Казахстана

Целью исследования является оценка уровня уязвимости экономики и социальной сферы депрессивных населенных пунктов на примере регионов западного Казахстана (Атырауской, Мангистауской и Западно-Казахстанской). Для визуализации данных были использованы следующие методы исследования: библиографическая, табличная и группировка данных. Исходные данные за 2009-2020 гг. для исследования были взяты из статистических данных Бюро национальной статистики, региональных департаментов по статистике, различных электронных ресурсов и др. По результатам анализа были получены показатели развития районов в Мангистауской, Атырауской и Западно-Казахстанской областей, в составе которых были выявлены депрессивные и уязвимые территории. Полученные данные свидетельствуют о том, что в уязвимых районах Казахстана существует значительное межрегиональное неравенство по показателям уровня и качества жизни. Ряд социальных индикаторов уровня и качества жизни населения имеют огромные межрегиональные разрывы. Проведенный анализ в целом позволяет позитивно оценить возможности перспективного развития данных территорий в рамках исторически сложившейся специализации экономики по наличию транспортных потоков между городами и регионами. В то же время наметить пути по дальнейшей диверсификации их экономики для вывода из состояния депрессивности и уязвимости. Разработанная методика была апробирована на примере регионов Западного Казахстана, что доказывает возможность ее применения как органами управления для выявления населенных пунктов, нуждающихся в государственной поддержке, так и в дальнейших исследования.

1. Butterworth P., Olesen S.C., Leach L.S. (2012). The role of hardship in the association between socio-economic position and depression. Australian & New Zealand Journal of Psychiatry, 46(4), 364-73.

2. Klebanova T., Guryanova L., Daradkeh Y., Kavun S. (2013). Approach to the assessment irregularity and cyclic dynamics of territorial development. Asian Economic and Financial Review, 3(12), 1620–1641.

3. Moldabekova A.T., Seitkan G.G., Mussayeva D.M., Yessentay A. (2022) Socio-Economic Problems of Depressed Settlements of Kazakhstan: an Empirical Analysis. Economics: the strategy and practice, 17(3), 124-137. https://doi.org/10.51176/1997-9967-2022-3-124-137

4. Aguilar, A. G., Ward, P. M., & Smith Sr, C. B. (2003). Globalization, regional development, and mega-city expansion in Latin America: Analyzing Mexico City’s peri-urban hinterland. Cities, 20(1), 3-21. https://doi.org/10.1016/S0264-2751(02)00092-6

5. Birchall, J. (2004). Cooperatives and the millennium development goals.

6. Ruoppila, S., & Kährik, A. (2003). Socio-economic residential differentiation in post-socialist Tallinn. Journal of Housing and the Built Environment, 18(1), 49-73. https://doi.org/10.1023/A:1022435000258

7. Riva, F., Tognollo, A., Gardumi, F., & Colombo, E. (2018). Long-term energy planning and demand forecast in remote areas of developing countries: Classification of case studies and insights from a modelling perspective. Energy strategy reviews, 20, 71-89. https://doi.org/10.1016/j.esr.2018.02.006

8. Lazhentsev, V. N., & Ivanov, V. A. (2020). Rural development strategy of the northern region. Ekonomika Regiona= Economy of Regions, 16 (3), 696. https://doi.org/10.17059/ekon.reg.2020–3-х

9. Hove, M., Ngwerume, E., & Muchemwa, C. (2013). The urban crisis in Sub-Saharan Africa: A threat to human security and sustainable development. Stability: International Journal of Security and Development, 2(1). http://doi.org/10.5334/sta.ap

10. Tang, C., He, Y., Zhou, G., Zeng, S., & Xiao, L. (2018). Optimizing the spatial organization of rural settlements based on life quality. Journal of Geographical Sciences, 28(5), 685-704. https://doi.org/10.1007/s11442-018-1499-4

11. Duan, Y., Wang, H., Huang, A., Xu, Y., Lu, L., & Ji, Z. (2021). Identification and spatial-temporal evolution of rural “production-living-ecological” space from the perspective of villagers’ behavior–A case study of Ertai Town, Zhangjiakou City. Land Use Policy, 106, 105457. https://doi.org/10.1007/s11442-018-1499-4

12. Nefedova, T. G. (2012). Major trends for changes in the socioeconomic space of rural Russia. Regional Research of Russia, 2(1), 41–54. https://doi.org/10.1134/s2079970512010078

13. Kosenchuk, O., Shumakova, O., Zinich, A., Shelkovnikov, S., & Poltarykhin, A. (2019). The development of agriculture in agricultural areas of Siberia: Multifunctional character, environmental aspects. Journal of Environmental Management & Tourism, 10(5 (37)), 991-1001.

14. Niklas, U., von Behren, S., Soylu, T., Kopp, J., Chlond, B., & Vortisch, P. (2020). Spatial factor—Using a random Forest classification model to measure an internationally comparable urbanity index. Urban Science, 4(3), 36. https://doi.org/10.3390/urbansci4030036

15. Johnson, T. G. (2001). The Rural Economy in a New Century. International Regional Science Review, 24(1), 21–37. https://doi.org/10.1177/016001701761012953

16. Luo, F., Guo, Y., Yao, M., Cai, W., Wang, M., & Wei, W. (2020). Carbon emissions and driving forces of China’s power sector: Input-output model based on the disaggregated power sector. Journal of Cleaner Production, 268, 121925. https://doi.org/10.1016/j.jclepro.2020.121925

17. Dosi, G., Piva, M., Virgillito, M. E., & Vivarelli, M. (2021). Embodied and disembodied technological change: The sectoral patterns of job-creation and job-destruction. Research Policy, 50(4), 104199. https://doi.org/10.1016/j.respol.2021.104199